Встреча с Медузой. [Венера Прайм — 4] - Прюсс Пол

— Еще порцию?

— Ну да, очень любезно с вашей стороны, — профессор подставил свой стакан под горлышко бутылки виски.

— Если бы Фолкен не смог перейти на ручное управление, — Командор налил темную жидкость на куски льда, — то, испорченная инспектором Трой программа отправила бы Кон-Тики прямо на Юпитер.

Форстер, подняв свои густые брови, глубокомысленно заметил:

— Получается, что этим он спас не только свою жизнь, но и свободу Эллен Трой, ведь ее бы обвинили в его убийстве. Правда, интересно, как бы это всплыло, — Форстер слегка смущенно пожал плечами, — да, и она могла бы сослаться на временное помешательство.

— Нет, этого она не стала бы говорить. — Командор вспомнил свои разговоры со Спартой во время недавнего путешествия с Юпитера.

— Ты не сможешь так легко спасти меня от обвинения в убийстве, — Линда была непримирима, ее глаза потускнели от усталости. — Я убила Холли Сингх. И Джека Ноубла. И оранжевого человека. Когда я это делала, я отдавала себе отчет, что делаю.

За те три недели, что потребовались одному из самых быстрых кораблей в Солнечной системе чтобы доставить их на Землю, ее физическое здоровье пришло в норму, но вот ее душевное состояние… Командору  за эти три недели так и не удалось убедить Линду принять его взгляд на произошедшие события.

— Неужели твоя совесть требует от тебя так много? Ведь все тобой перечисленные, были убийцами и они намеревались поработить человечество, а те кто уцелел продолжают действовать в этом направлении. — Неоднократно пытался он образумить ее.

— Это не оправдывает хладнокровного убийства. — Стояла она на своем.

Сейчас Командор решил зайти немного с другого бока:

— Что ж, смотрю ты настроена решительно, но отдаешь ли ты отчет к чему приведет твое неподтвержденное признание? Почему неподтвержденное? Дело в том, что не было никаких сообщений о том, что кто-нибудь из тобой перечисленных погиб или даже пропал без вести, а то, что о некоторых давно нет никаких вестей — не удивительно. Люди могут исчезать на долгие годы, может быть, просто потому, что им так хочется. Например, как ты. А если ты будешь бездоказательно утверждать, что ты убийца, тебя просто поместят в психиатрическую больницу, а ты, по-моему, знаешь, что это такое — запрограммированные наночипы и так далее. Подумай об этом, Линда.

Она вздрогнула, услышав свое имя из его уст.

— Но допустим, я верю, что они мертвы и что ты их убила. Хочешь, я возьму на себя всю ответственность за твои смертные грехи? — Ты действовала по моему приказу.

— Что ты от меня хочешь?

— Помоги нам. У нас проблема. По сравнению с ней твоя маленькая личная проблема просто ерунда. А наша проблема, это проблема всего человечества, как вида, может быть.

— Да, такая важность? А я буду постоянно у тебя на крючке.

— Да ты не у меня, а у себя на этом проклятом крючке! Вот в чем дело. И кто, черт возьми, научил тебя стрелять из пистолета с пятисот метров? — Командор был зол, полон профессионального презрения. — Послушай, на Юпитере их планы провалились, но ведь Лэрд, или Лекью, или как он там себя называет, все еще на свободе и он не одинок, поэтому рано успокаиваться.

— Он ничего не может сделать. Существа в облаках заговорили.

Глаза Командора заблестели:

— Ты мне сделаешь перевод? Я ведь разбираюсь в Учении также как и ты.

— Я очень плохо поняла, нужные органы у меня повреждены, — хрипло ответила она, опуская взгляд. Было видно, что это не совсем правда, и Командор вышел из себя:

— Ты станешь ничтожеством, если лишишь права свободных людей узнать! Ты не должна держать это в себе, так как это делают Лэрд и его фальшивые пророки!

Она опустила голову от стыда, но затем опять взглянула на него вызывающе. — Его аргументы ее не убедили.

Командор помолчал, глядя в огонь камина, а затем взглянул на, ерзающего от нетерпения маленького профессора:

— Ну а ты что скажешь?

Форстер наклонился вперед, мягкое кожаное кресло под ним заскрипело. Его молодое не по возрасту лицо, сделанное ему после трагедии на Венере, светилось ликованием от предвкушения того, что он сейчас сообщит. Но начал он свою речь академически назидательно:

— Вы конечно знаете, что Медуза (голова Горгоны) является древним символом управления. Щитом и стражем мудрости.

— Да, кажется, я уже где-то это слышал. (Откуда, интересно, профессор это взял?).

— Так вот, сигналы, посланные Медузами и записанные Центром управления в момент побега «Кон-Тики» с Юпитера, мне удалось легко расшифровать. Относительно легко, после небольшой игры с программами, а также в соответствии с моей лингвистической системой, которую я ранее описал для вас и мистера Редфилда. Я авторитетно заявляю, что этот радиошум является действительно сигналами и сигналами определенно на языке культуры X. И…

— Профессор, если бы вы только…

— …они означают, — Форстер растягивал слова, почти пел, — что они прибыли.

— Они уже прибыли?

— Да. Сообщение такое: «они прибыли».

Неужели Форстер шутит?

— Не верю, — сказал Командор. — Зачем  тем, кто только что прибыл, так говорить? Логичнее было бы: «мы прибыли».

Форстер усмехнулся:

— Хороший вопрос. Тем более что медузы вряд ли кажутся разумными существами в том смысле, в каком мы понимаем это слово, — возможно, не более разумными, чем дрессированные попугаи. Вероятно, они реагировали на какой-то стимул, заложенный вечность назад. Закодированный в генах. Или в том, что служит им генами. И я предполагаю, что сообщение предназначалось не «Кон-Тики» и не «Гаруде». Судя по направленности сигналов, целью была Амальтея.

— Амальтея…?

Солнце уже зашло за западные скалы. Зажегся свет — тусклые желтые лампочки, спрятанные в расщелинах низкой каменной стены. Блейк и Спарта шли вдоль нее, шурша ботинками по опавшим листьям. Оба съежились от холода, руки в карманах.

Из тени в дюжине метров перед ними возникла одинокая человеческая фигура. Беспокойства это у них не вызвало, никого постороннего на этой территории быть не могло. Они уже проходили мимо, как вдруг услышали:

— Линда.

— Ты… — От этого звука кожа на ее руках покрылась мурашками, сердце сдавило. В темноте она видеть больше не могла, порыв ветра унес запах. Но эта интонация… Она боялась поверить.

— Да, дорогая. Пожалуйста, прости меня.

— Папа.

Они очутились в объятиях друг друга.

Блейк почувствовал себя здесь лишним и от растерянности произнес первое, что пришло ему в голову:

— Где вас черти носили, доктор Надь?

Но им было явно не до него.

— Линда, Линда. — Звучало как молитва.

Приглушенные рыдания.

— А где мама? Она…

— С ней все в порядке. Ты скоро ее увидишь.

— Я думала вы погибли.

— Мы боялись… Так было нужно. Проклятая война. Пришлось скрываться.

Спарта слегка успокоилась.

— Давай пойдем в дом. Там мы с Командором все вам обоим объясним. К его чести и моему стыду, это я заставлял его так действовать, он мне всегда возражал.

Она отстранилась от него:

— Вы вместе с Командором?

— Пожалуйста, не задавай больше вопросов, пока не услышишь все, что мы тебе расскажем. И ты тоже, Блейк.

Все трое молча направились к массивному каменному дому.

Библиотека. У камина Форстер и Командор. Командор жестом указывает на поднос с напитками:

— Профессор?

— С меня более чем достаточно. Честно говоря, я надеюсь уговорить Трой и ее друга поехать со мной.

— На Амальтею?

— Необычная компетентность, обоих. Возможно, их знания дополнят мои в этом вопросе. Где они?

Командор посмотрел на него с хорошо замаскированным весельем. То, что кто-то мог дополнить знания Форстера, было необычным признанием для маленького профессора. Он подошел к высоким окнам, выходившим на темную лужайку, увидел приближающуюся группу:

— Не волнуйся, сейчас будут.